Ссылки

Категории

Сегодня мы представляем нашим читателям лирическое эссе «Посещение юности» Николая Нарышкина. Впервые оно было опубликовано  в 1993 году, затем в 1998 году его перепечатала «Ульяновская правда». И вот через 23 года уже наша газета вновь обращается к этому  размышлению о судьбах нашей молодежи, и в тоже время о солнечных днях юности.

Вот как сам автор представляет этот очерк, объясняя почему и сейчас  написанное не утратило своей актуальности. Прислушаемся к самому автору: «Ныне все мы переживаем очень трудное, сумасшедшее  время – время метаний духа, физических страданий, крушения романтических иллюзий, обвала многовековых народных традиций. Но, мои милые, беда, любая беда, даже самая маленькая, нас не должна выбить из седла, искоренить нас, удушить нас, убить в нас Человеческое, ибо у нас есть  с вами великое Прошлое, а значить, есть и великое Будущее. Прошлое обязательно поможет нам выстоять, самим сохраниться и сохранить для Отечества наших детей и внуков. Лучшего спасательного лекарства для души, чем воспоминание о добрых днях Прошлого, человечество еще не изобрело. Думаю, что «Посещение юности» в какой-то мере – душеспасительное лекарство. Читая этот очерк, давайте взбодримся, позабудем на миг социальные и физические недуги, выгоним из головы мрачные мысли и целиком погрузимся  в воспоминания о Былом.   Нам ведь есть, что вспомнить! Светлых, наполненных радостью созидания дней у каждого из нас было неизмеримо больше, чем дней пасмурных».
Почитайте! Подумайте! У каждого из нас есть или было свое СУРСКОЕ!

*       *       * 

Сурское!..  В нём хранится моя юность, омытая чистыми водами Суры, осветленная нежными взорами непорочной русской Луны и пропитанная зовущими запахами душицы с присурских гор-холмов.
Сурское… Оно всего в верстах пятнадцати от моего некогда знаменитого села Кадышева. В детстве Сурское я постоянно видел в ясную погоду с нагорных кадышевских улиц. Тогда мое детское воображение, перевозбужденное непрерывными рассказами о Сурском кадышан, рисовало поистине фантастические картинки промзинско-сурской жизни. Особенно много чудес мне виделось там, на промзинских базарах, куда еженедельно пешими, на телегах или на санях, с салазками или на велосипедах исправно отправлялось почти все ходячее население Кадышева.
В кадышевском военно-послевоенном детстве с огромной силой тянули меня к себе и таинства Русской Святыни – Никольской горы. Начиная с середины мая, каждый год по Кадышеву, по луговой дороге в сторону Сурского, к Никольской горе тянулись нескончаемым потоком тысячи паломников со всего света. Устало передвигая ноги, кряхтя и стоная, с молитвой на устах, а в душе с верой в Бога, они шли для того, чтобы приобщиться к Духу Чудотворца Николая, по преданиям когда-то давно освятившего своим Образом благодатные, чистые околосурские места. Сколько же раз я, мальчишка, пытался влиться в эту священную процессию!.. В ту пору мне чудилось по нашим окрестностям движение России, России измождённой, израненной, холодной и голодной, верующей в чудеса и ещё верящей в человеческое милосердие. По присурским селам шла усталая, опаленная военными пожарищами, но оставшаяся, как и прежде, смиренной Россия…
Светлоокий, с небесным ликом, добрый, милосердный, гостеприимный русский городок – Сурское!.. О, мечта моего крестьянского детства! Эта мечта сбылась в 1953 году, когда я поступил в Сурский зоотехнический техникум. Сколько воды с того времени мимо Сурского пронесла в Волгу Сура!.. С тех пор прошло… 63 года, вместивших в себя громаду жизни. После окончания в 1957 году зоотехникума было четыре года службы на Тихоокеанском Военно-Морском Флоте, была учеба на юридическом факультете Казанского государственного университета, была аспирантура в Московском государственном университете, была стажировка в Ростовском государственном университете, годы преподавания политэкономии в Казанском авиационном институте. И ещё очень много чего было!.. Но всё-таки, как я вот размышляю с вершины прожитых мною лет, превыше всего в этом необъятном, широченном познавательном процессе был… Сурский зоотехнический техникум! Об этом я с гордостью говорил и говорю в студенческой и профессорской аудиториях, в кругу своих родных и друзей…
Для тысяч деревенских мальчишек и девчонок зоотехникум на четыре года становился альма-матер (кормящей матерью), своеобразным… Царскосельским Лицеем. Нам, детям неграмотных русских, татарских, мордовских, чувашских крестьян, обделенным возможностями учиться в престижных учебных заведениях для избранных, нам, полуголым и полуголодным, росшим под окровавленным пламенем страшной войны, оглушённым грохотом её пушек, нам, слышавшим непрестанные стоны земли России и её униженных, вдавленных бесправием пахарей, Сурский зоотехникум явился и Гарвардом, и Оксфордом, и Петровской сельскохозяйственной академией, и Сорбонной, и Лувром, и Дрезденской галереей, и Эрмитажем. Да, да!!. Я истину говорю!!. Для нас, росших в жутких условиях военной и послевоенной разрухи и жаждавших разом проглотить все умственные накопления человечества, Сурский зоотехнический техникум и в самом деле был поистине тем самым Святилищем, которое соками просвещения и нравственности щедро питало наш развивающийся разум и наши ещё не окрепшие, доверяющие всему и всем души.
В конце июля 1992 года я вместе с сыном Александром – тоже, как и я, выпускником юридического факультета Казанского государственного университета – хоть всего один час, но побывал все-таки в моей юности – в былинном русском граде Промзине, что счастьем очарования волшебной природой мирно и трудолюбиво живёт на Суре и в благодарность за это ныне зовется Сурское.
И вот с вершины Никольской горы я жадно-нетерпеливо вглядываюсь в юность, страстно желая встречи с ней. Нет: она, моя юность, не ушла!.. Она безвозвратно не скрылась за крутым поворотом многолетья. Я её, до боли родную, явственно увидел во всём её сверкающем молодостью многоцветьи, во всём её чувственном многообразии. Сотни парней и девчат, всех наших учителей, десятки удивительных своей духовной красотой жителей Промзина-Сурского я вдруг отчетливо увидел в той и далёкой, и близкой жизни – юности.
Всматриваясь в далекую юность, я на тернистых дорогах от нее к зрелости напряженно искал своих друзей-однокурсников. Где они сейчас, мои дорогие однокурсники?!.
Красивое, светлое было время нашей сурской студенческой юности! Незабываемы весенне-летне-осенние вечера на дороге, что пересекала Сурское с востока на запад. Тогда казалось, что все Сурское переполнялось смеющейся, поющей и на гармошках, гитарах, балалайках играющей молодёжью. Сколько чудотворного молодого задора, а с ним радости и веселья расплескивалось вокруг в те до сих пор сладко щемящие сердце сурские, пропитанные свежестью девственной природы и страстями нашей молодости вечера!
Как бы я ни копался в своей памяти, так и не нашел в том огромном молодёжном море присутствия хоть одной капли злобы или жестокости. Море нашей молодости экологически было абсолютно чистым! Жажда жизни, неукротимая жажда жизни была, но не было у нее, совершенно не было той самой страсти наживы, стяжательства, тунеядства, нравственной нечистоплотности, которая ныне метастазами раковой опухоли заражает и поражает молодые души. Тогда мы любили высокую позицию, очарованно любовались прозрачной голубизной бездонного, нежно орошённого цветочной влагой с сурских живописных лугов неба. Нашими кумирами были не нувориши и киллеры с дилерами, не политические проститутки и шулеры, не спекулянты Россией, не разных мастей жулики и отъявленные аферисты-«бизнесмены», не гангстеры и костоломы, не фарисеи и лицедеи, не иуды, не охальники и богохульники, не лесбиянки и порно-«звезды» не рок-«светилы» и содержатели притонов, а Спартак, Владимир Мономах, Владимир Красное Солнышко, Ярослав Мудрый, Александр Невский, Кузьма Минин и Дмитрий Пожарский, Александр Суворов, Михаил Кутузов, Павел Нахимов, Михаил Лазарев, Георгий Жуков, Петр Великий, Иван Сусанин, Андрей Рублев, Михаил Ломоносов, Михаил Глинка, Петр Чайковский, Иван Полаунов, Иван Посошков, Василий Гатищев, Андрей Болотов, Александр Сумароков, Дмитрий Менделеев, Иван Мичурин, Терентий Мальцев, Иван Полбин, Александр Матросов, Иван Кналовский, Сергей Лемешев, Любовь Орлова, Федор Шаляпин, Георгий Свиридов, Борис Чирков, Михаил Жаров, Сергей Бондарчук, Константин Симонов, Дмитрий Шостакович, Исаак Дунаевский, Михаил Исаковский, Галина Уланова, Майя Плисецкая, Лидия Русланова, Аркадий Пластов… Вдохновение в ту пору мы пили не из «интеллектуальных» жижесточников, а из таких божественно чистых, светлых родников народных, как Державин, Пушкин, Жуковский, Рылеев, Вяземский, Даль, Аксаков, Лермонтов, Грибоедов, Карамзин, Ключевский, Языков, Тютчев, Тургенев, Гоголь, Иван Никитин, Алексей Кольцов, Гончаров, Лев Толстой, Алексей Толстой, Лесков, Фадеев, Леонов, Твардовский, Шолохов, Есенин, Блок… Вволю духовно мы питались и гениальными русскими сказками, былинами, несравненным фольклором разных народов.
Читали мы в то время, время Духовного Ренессанса России, не наставления-инструкции по вымыванию денег у трудового народа и по разбазариванию, распродаже материальных и культурных ресурсов страны, а сочинения Адама Смита, Давида Риккардо, Карла Маркса, Фридриха Энгельса, Владимира Ленина, Валентина Плеханова, Николая Чернышевского, Александра Герцена, Оноре де Бальзака, Федора Достоевского, Теодора Драйзера, Жюля Верна, Томаса Майна Рида, Джэка Лондона, Уильяма Шекспира, Джорджи Байрона, Вальтера Скотта, Джона Голсуорси, Томаса Мора, Сен Симона…
От имени своих сверстников и нынешнее молодое поколение россиян уверяю: мы, бывшие в вашем возрасте в 40-60-е годы, берегли честь! Мы в той молодости стремились к одной, главной цели – к соответствующей нашим способностям работе! Мы тогда понимали и сейчас понимаем, что работа – это символ вековечной трудовой России. На чем стояли века незыблемо, надежно Россия, так это на вдохновенном труде. Труд всегда был самым благодатным промыслом русского человека.
Тяжелейшие условия быта, порой нищенские материальные условия нашей юной жизни никого из нас не вывозили, не испачкали в антипатриотизме, в национализме, в нигилизме, в человеконенавистничестве, в животной похоти, в бездуховности, в спекуляции, в презрении к трудовому народу. Мы в юные годы были безмерно влюблены в нашу Россию, в большие и малые ее народы, в широченную российскую литературу, в песни своего народа, в свою народную армию.
Любовь к Отчизне, к её традициям и мужественной истории осталась нетленной у нас навсегда. Нашими кумирами тогда, в юности, являлись те люди труда, которые умели добротно пахать, сеять, косы пробивать, сталь варить, сапоги тачать, валенки валять, дома ставить, зобни и городьбу из талов плести, невиданных размеров тыкву выращивать, лошадей в повозку запрягать, хлеб в русской печи печь, животных разводить, корабли по воздуху и морю водить, электростанции строить, траву на лугах косить и сено стоговать, деревянные вилы и грабли изготовлять, печки класть, овчины выделывать, кулагу и тыквенник приготавливать, телеги и сани мастерить, сады рассаживать, за пчелами ухаживать, автомобили и трактора водить, колодцы и родники обихаживать, овец стричь и коров доить…
Без всякого сомнения, преподаватели зоотехникума были выдающимися педагогами, первоклассными специалистами в области того знания, которому они нас самозабвенно, настойчиво и мудро обучали в течение четырех лет. Все наши Учителя были бескорыстными, высоконравственными и одухотворенными Людьми. Каждый из них являлся Гражданином и самым высоким и в самом глубоком смысле этого чистого, святого слова.
Мудрыми, светлыми, высокодуховными, щедродушевными и невероятно порядочными Людьми были наши дорогие Учителя!.. Жизнь и педагогическая деятельность каждого из них достойны воплощения в книгах. Аккумулированный в книгах, статьях их бесценный опыт мог бы служить нынешнему поколению молодых педагогов разных ступеней российской школы незаменимым ориентиром в жизнедеятельности. Сам же Сурский зоотехникум достоин опубликования о нём обширной книги истории, истории моей юности.  
Сурское –
Кадышево –
Казань.
1992-1993 гг.

(Печатается в сокращении).